«Громада любовь» Владимира Маяковского

Поделиться с друзьями:

Сценарий поэтического спектакля

Действующие лица: Поэт, Она, ведущие, чтецы, официанты и посетители кабаре «Розовый фонарь», участники инсценировки II действия пьесы Маяковского «Баня» (Оптимистенко, Проситель, Просительница, Чудаков, Велосипедкин, Победоносиков, машинистка Ундертон, Ночкин, Бельведонский).

Оформление: на заднем плане сцены — портрет Маяковского, по бокам две ширмы, на одной из которых — плакаты «Окон РОСТА», рекламные плакаты Маяковского, на другой — на фоне звездного неба строки из стихотворений «Послушайте!», «Неоконченное», поэмы «Люблю».

Первая ширма будет фоном для ведущих, чтецов, самого Поэта, которые представляют зрителям Маяковского-бунтаря, «революцией мобилизованного и призванного». Вторая ширма — фон, на котором появляется Она и на котором звучат стихи «другого» Маяковского — нежного, ранимого, одинокого. Посередине — столики кабаре, над ними вывеска: кабаре «Розовый фонарь».

Для музыкального оформления спектакля можно использовать вокальный цикл М. Таривердиева на стихи Маяковского, баллады из вокального цикла «Левый марш» Н. Пирковского, а также современную песню «Ночь» в исполнении Н. Носкова (музыка Д. Тухманова, стихи В. Маяковского из рукописи «Неоконченное»).

* * *

Звучит фонограмма: скрипка, шум дождя. Высвечивается портрет Маяковского. На фоне музыки звучат стихи:

	Я хочу быть понят моей страной.
	А не буду понят – что ж.
	По родной стороне пройду стороной,
	Как проходит косой дождь.

Нежный звук скрипки сменяется надрывным цыганским романсом. Места за столиками кабаре занимает разряженная публика. Официанты принимают заказы, разносят вино, фрукты и т.п.

На сцену кабаре выходит Поэт в желтой блузе. Мрачно, исподлобья, он рассматривает публику, которая пока его не замечает. Он делает знак рукой невидимым цыганам — те замолкают. Выдержав паузу, Поэт, обращаясь к публике, читает:

		Через час отсюда в чистый переулок
		вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,
		а я открыл вам столько стихов шкатулок,
		я - бесценных слов мот и транжир.

		Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста
		где-то недокушанных, недоеденных щей;
		вот вы, женщина, на вас белила густо,
		вы смотрите устрицей из раковины вещей.

		Все вы на бабочку поэтиного сердца
		взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.
		Толпа озвереет, будет тереться,
		ощетинит ножки стоглавая вошь.

		А если сегодня мне, грубому гунну,
		кривляться перед вами не захочется - и вот
		я захохочу и радостно плюну,
		плюну в лицо вам
		я - бесценных слов транжир и мот.

По ходу чтения за столиками раздается шиканье, кто-то пытается свистнуть. Но это не останавливает Поэта, он заставляет слушать себя до конца. На последних словах публика взрывается негодованием, раздаются возгласы: «Долой!», «Полиция!». Кому-то из дам делается дурно.

ВЕДУЩИЙ I. Стихотворение «Нате!» было прочитано 19 октября 1913 года на открытии кабаре «Розовый фонарь», где собралась благопристойная буржуазная публика. Стихотворение нашло своего адресата и произвело именно то действие, на которое мог рассчитывать молодой автор. Автора звали Владимир Маяковский.

Поэт проходит между столиками кабаре мимо застывшей публики (она остается за его спиной), вынимает из кармана мятый листок и, обращаясь к зрителям в зале, читает:

Манифест российского футуризма
Читающим наше Новое Первое Неожиданное.

Только мы — лицо нашего Времени. Рог Времени трубит нами в словесном искусстве.
Академия и Пушкин непонятнее гиероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода современности…
Мы призываем чтить права поэтов:
1) на увеличение словаря в его объеме произвольными и производными словами (слово — новшество);
2) на непреодолимую ненависть к существовавшему до них языку;
3) с ужасом отстранять от гордого чела своего сделанный вами Венок грошовой славы;
4) стоять на глыбе слова «мы» среди моря свиста и негодования.
И если пока еще и в наших строках остались грязные клейма Ваших «Здравого смысла» и «Хорошего вкуса», то всё же на них уже трепещут впервые Зарницы Новой Грядущей Красоты Самоценного (самовитого) Слова.

Закончив читать, Поэт уходит, срывая на ходу вывеску с названием кабаре.

ВЕДУЩИЙ II. Манифест футуристов, опубликованный в сборнике «Пощечина общественному вкусу», был подписан Давидом Бурлюком, Алексеем Крученых, Владимиром Маяковским, Велимиром Хлебниковым.

ВЕДУЩИЙ I. Агрессивный напор подписавшихся не следует преувеличивать. Это была игра. Они были молоды, им было весело, их распирал талант и подстегивало время, стремительно набиравшее ход после медленного XIX века. И вместе с тем…

ВЕДУЩИЙ II. Корней Чуковский писал о Маяковском так: «В немногих стихах, которые он опубликовал к тому времени, он мне представлялся совершенно иным, чем вся группа его сотоварищей: сквозь эксцентрику футуристических образов мне чудилась подлинная человеческая тоска, несовместимая с шумной бравадой его эстрадных высказываний ».

ВЕДУЩИЙ I. А это — из воспоминаний Бориса Пастернака: «Я очень люблю раннюю лирику Маяковского. На фоне тогдашнего паясничанья ее серьезность, тяжелая, грозная, жалующаяся, была так необычна. Это была поэзия, мастерски вылепленная, горделивая, демоническая и в то же время безмерно обреченная, гибнущая, почти зовущая на помощь».

ПОЭТ (снова появляется на эстраде кабаре):

		Я вижу, Христос из иконы бежал,
		хитона оветренный край
		целовала, плача, слякоть.
		Кричу кирпичу,
		слов исступленных вонзаю кинжал
		в неба распухшего мякоть:
		«Солнце!
		Отец мой!
		Сжалься хоть ты и не мучай!
		Это тобою пролитая кровь моя льется
                                          дорогою дольней.

		Это душа моя
		клочьями порванной тучи
		в выжженном небе
		на ржавом кресте колокольни!

Публика, сидящая за столиками кабаре, по-прежнему выражает недовольство и непонимание. И уже обращаясь не к посетителям кабаре, а к зрителям в зале, Поэт заканчивает:

		Время!
		Хоть ты, хромой богомаз,
		лик намалюй мой
		в божницу уродца века!
		Я одинок, как последний глаз
		у идущего к слепым человека!»

ВЕДУЩИЙ I. Маяковский ворвался в русскую литературу начала XX века как бунтарь, как борец с пошлым, обывательским миром.

ПОЭТ (снова обращаясь к публике в кабаре):

		Вам, проживающим за оргией оргию,
		имеющим ванную и теплый клозет!
		Как вам не стыдно о представленных к Георгию
		вычитывать из столбцов газет?!

		Знаете ли вы, бездарные, многие,
		думающие, нажраться лучше как, -
		может быть, сейчас бомбой ноги
		вырвало у Петрова поручика?..

		Если б он, приведенный на убой,
		вдруг увидел, израненный,
		как вы измазанной в котлете губой
		похотливо напеваете Северянина!

		Вам ли, любящим баб да блюда,
		жизнь отдавать в угоду?!
		Я лучше в баре бл***м буду
		подавать ананасную воду!

Публика вскакивает, разбегается. Убираются столики, остаются только две ширмы.

ЧТЕЦ.

		Послушайте!
		Ведь, если звезды зажигают -
		значит - это кому-нибудь нужно?
		Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
		Значит - кто-то называет эти плевочки
                                             жемчужиной?

		И, надрываясь
		в метелях полуденной пыли,
		врывается к богу,
		боится, что опоздал,
		плачет,
		целует ему жилистую руку,
		просит -
		чтоб обязательно была звезда! -
		клянется —
		не перенесет эту беззвездную мУку!
		А после
		ходит тревожный,
		но спокойный наружно.
		Говорит кому-то:
		«Ведь теперь тебе ничего?
		Не страшно?
		Да?!»
		Послушайте! Ведь, если звезды
		зажигают -
		значит - это кому-нибудь нужно?
		Значит - это необходимо,
		чтобы каждый вечер
		над крышами
		загоралась хоть одна звезда?!

ВЕДУЩИЙ II. Борис Пастернак писал: «На эстраде до революции соперником его был Игорь Северянин, на арене народной революции и в сердцах людей — Сергей Есенин…
По сравнению с Есениным дар Маяковского тяжелее и грубее, но зато, может быть, глубже и обширнее. Место есенинской природы у него занимает лабиринт нынешнего большого города, где заблудилась и нравственно запуталась одинокая современная душа, драматические положения которой, страстные и нечеловеческие, он рисует».

Страницы: 1 2 3 4 5 6

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


*